Новости Иссык-Куля Объективная газета №04, 01.07.08-ж. |
Судьба Жайнагуль Мамбеталиева: "Я горжусь своим братом, он держится достойно" (Окончание. Начало на 1-й стр.) - Жайнагуль, каково сейчас состояние вашего брата? - Он очень сильный человек как физически, так и духовно. Не смотря ни на что, я очень горжусь им. Даже, если весь мир ополчится против него, я буду гордиться им. Эркин держится очень достойно, и не мы его, а он нас поддерживает. Он постоянно говорит нам, что все эти судьи такие же люди, как и мы, и что перед Аллахом мы все равны. И все, кто клевещет сейчас, и, кто, заведомо зная об этом, поддерживают эту клевету и ломают судьбы человеческие - предстанут перед Его судом. Глядя на него, мы становимся сильнее, и мы боремся всеми доступными способами. Сейчас мы подали апелляцию на приговор, в городской суд. Мы, конечно, понимаем, что суд вряд ли признает свою неправоту и согласится с полной отменой приговора, хотя я лично до последнего верила, что Эркин будет оправдан. Но, если сидеть для Эркина неизбежно, то пусть хотя бы дадут срок, ведь даже серийным убийцам, маньякам не всем дают пожизненное заключение. Понимаете, одно дело, когда ждешь человека и считаешь дни, месяцы и годы до его освобождения, и совсем другое, когда человек не мертв, но и не жив. Мы устали бороться с системой, но твердо верим, что есть Высший суд и перед ним все равны… - Расскажите о вашей семье и каким он рос, Эркин Мамбеталиев? Эркин родился на Иссык-Куле. В селе Тамчы. У нас очень простая семья, наши родители всю жизнь проработали на госслужбе. Отец милиционером, мать - библиотекарем. Детей у нас в семье восемь, Эркин - предпоследний. Все семеро старших - погодки, а вот Эркина и младшего разделяют шесть лет. После Эркина родители не собирались иметь детей. У нас в семье есть особенная история о появлении нашего младшего. Пятилетний Эркин очень хотел братишку. Родители ему сказали, чтобы просил у Бога, и он даст. У нас дома (в селе Орнок) был сарай (бастырма), на крышу которого Эркин поднимался по несколько раз в день и взывал к Богу, прося послать ему братишку. Вот так и выпросил. Он всегда был очень доверчивым, верил всему, что ему говорили, и сам не умел врать. Помню, в детстве он очень любил батончики, мог съесть их килограммами. Маме приходилось прятать от него конфеты, а он их все равно находил. Но, когда мама начинала выяснять, кто съел конфеты, Эркинкины глаза его выдавали... Таким он и остался. Я до сих пор по его глазам могу определить, правду он говорит или пытается обмануть. Всем известно, что глаза - зеркало души. Я увлекаюсь психологией, именно поэтому я ни на секунду не сомневаюсь в его невиновности в предъявленных ему ужасных обвинениях... Где-то в классе седьмом он узнал о Брюс-Ли и загорелся идеей стать таким же сильным, как его кумир. Все стены его комнаты были обклеены постерами Брюс-Ли. Эркин начал тренировать себя самостоятельно, как Брюс-Ли. Мы жили в селе, он не мог посещать никаких мастеров или спортивные секции. Он сколотил себе самодельный турник, делал себе груши, насыпая песок в мешки, ломал кирпичи. Так и тренировался. Помню, мы все его ругали, зачем он над собой издевается (так мне тогда казалось), но он был очень целеустремленным, не отступил от своей идеи сделать себя сам, как Брюс-Ли. И сделал. Для него не было ничего невозможного - не пасовал перед трудностями, всегда следовал принципу: кто-то смог, почему он не сможет? И вот это стремление к совершенству движет им всю жизнь. У него черный пояс по карате, он отличный снайпер - попадание 99 из ста. Он парашютист-десантник, обладатель "крабового берета". После Тамбовского военного училища он поступил в автодорожный техникум, а затем и на юрфак - он грамотный юрист, хорошо разбирается в психологии людей. Не зря ведь Эркину в свое время доверили охрану первого лица государства, президента Акаева. Обидно только, что все его заслуги и достоинства на суде были использованы против него... Когда огласили приговор, он сказал: " Меня всю жизнь учили охранять и защищать, а теперь меня обвиняют в том, что я убивал и расстреливал. Это абсурд ". - Как часто вы видите своего брата? - Не было ни одной встречи пока шел процесс. После вынесения приговора жене дали на час свидание. Недавно у нас погиб наш старший брат, я пошла к судье с просьбой разрешить свидание, чтобы сообщить Эркину о смерти брата, но судья мне отказал. - Как относятся к происходящему близкие и родные Эркина? - У Эркина четверо детей. Младшие даже не знают о произошедшем. Они думают, что их отец в длительной командировке. А как им сказать, что эта командировка будет длиной в целую жизнь? Старшим жить со всем этим еще тяжелее. Я была поражена, как быстро можно сформировать общественное мнение. Все печатные издания и телевизионные каналы делают из моего брата убийцу и злодея. Недавно старшая дочь Эркина, ей шестнадцать лет, спросила маня: "Неужели мой отец бандит, я не верю, почему все так пишут?". Вы только подумайте, каково детям с этим жить. Тяжелее всего нашим родителям и детям, ведь они знают как факт, что его арестовали и осудили… Родителям уже за семьдесят, из-за всего происходящего у отца отнялись ноги. Мне легче, потому что я борюсь. Не сижу, сложа руки, работаю с адвокатом. За это время я узнала систему. Я поняла, что у нас судьи продажные, и что МВД нужна раскрываемость, а милиционерам звездочки на погонах. Но ведь детям и старикам всего этого не объяснишь… - Каково ваше мнение о судебном процессе? - В этом деле даже сам черт ногу сломит. Все же шито белыми нитками. Возьмем обвинение в убийстве Сурабалдиева. Если даже обратиться к обычной логике, все обвинения в этом моего брата не логичны. Обратим внимание на то время, когда в него стреляли. Тогда шло следствие по убийству Чыныбека Алиева, и брат был в числе обвиняемых. Подумайте, как любому, кого обвиняют в убийстве, придет в голову мысль среди белого дня стрелять в другого человека? Это же не соответствует никакому здравому смыслу! На брата вешали тогда все. Наш юрист грустно шутил: "Ты у них теперь - дежурный киллер". Вы же понимаете, когда убили Сурабалдиева, для Эркина были непростые времена. Он старался быть все время на виду, среди людей, чтобы в случае чего у него было алиби. Тот злосчастный день, 10 июня 2005 года, я помню до мельчайших деталей. Убили Сурабалдиева недалеко отсюда ( прим. автора: место работы сестры находится недалеко от места убийства). Как только началось оцепление и стало известно, что убили какого-то депутата, я сразу же позвонила брату, чтобы узнать, где он. Его сотовый не отвечал. Я позвонила домой, спросила у невестки, где Эркин. Она мне говорит: "Эже, сегодня же пятница, он на жума-намаз в мечеть поехал". Я сразу успокоилась, но продолжала названивать Эркину. Наконец-то дозвонилась. Эркин мне шепотом ответил, на заднем фоне слышно, как намаз читают. Я спросила, есть ли кто с ним рядом. Он ответил, что сын и племянник, назвал других. Я тогда сидела в финансовом отделе и, оказывается, после разговора вслух сказала: "Слава Богу, он в мечети". Позже, когда было возбуждено дело против Эркина, и его обвинили в убийстве, мои коллеги рассказали мне об этом. Я им говорю: "Девчонки, давайте сходим к следователю, вы расскажите ему это. Может, это как-нибудь повлияет на ход следствия." Мы поехали, но следователь нас даже не стал принимать… В тот же день адвокат Эркина, тоже, оказывается, позвонил ему после меня. Эркин его успокоил, сказав, что он на намазе. Также свидетельства его сына Аскара, нашего племянника, бабушки, которая видела Эркина заходящим в мечеть и выходящим из нее, были судом не приняты во внимание. Якобы, свидетелей связывают родственные связи, а бабушку мы подучили. Даже то, что на телефонных распечатках есть наши с адвокатом телефонные звонки, судом не были учтены. Суд отмел все доказательства, оставив только уличающие. И совсем ничего непонятно со свидетелями обвинения. Единственный живой свидетель обвинения, водитель Сурабалдиева, молчал все два года, пока шло следствие, хотя почти еженедельно Эркина вызывали на допросы. Следствие окончилось, Эркина оправдали. Напомню, это был единственный случай в суде, когда гособвинитель отказался от обвинения из-за отсутствия доказательств. Все это происходило, а якобы все видевший водитель все это время молчал. И только потом вдруг заговорил. Я просто не понимаю, как такое может быть? А потом, на суде, этот человек вел себя более, чем странно. Он приехал и категорично заявил, что стрелял Мамбеталиев, но на перекрестных допросах ответил, что убийца носил бороду. У Эркина лишь небольшая щетина. Ему показали фотографию Эркина и спросили, он ли это? Водитель ответил утвердительно, но тогда борода была больше. Он говорил, что не все помнит и так далее. Затем он попросту сорвался: "Все, не спрашивайте меня, я из больницы, у меня амнезия!". Получается, что у человека амнезия, и он помнит только то, что стрелял Мамбеталиев. Ничего другого не помнит. Что будто бы помнит, во внимание приняли, что не помнит - все равно приняли. Это как, правильно, что ли? Еще меня удивила дочь погибшего Сурабалдиева. До суда моя невестка говорит: "Я хочу сходить к семье, ведь они тоже заинтересованы в нахождении настоящего убийцы". Она поехала к Эльвире Сурабалдиевой. Та ее приняла, и прямо при ней же позвонила своему водителю, тому самому, который был рядом с Сурабалдиевым в момент смерти. Говорит ему: "Какого-то Мамбеталиева поймали по делу отца. Это он?". Вы знаете, как хорошо слышно, когда кто-то говорит по телефону. И невестка тогда четко расслышала, как водитель сказал: "Да, знаю, нет, это не он.". Она положила трубку и сказала моей невестке: "Эже, можете не беспокоится, это не ваш муж. Я знаю наших ментов и их методы. Нам не нужно чтобы они кого попало посадили, мы найдем настоящего убийцу". Мы до последней минуты надеялись, что приедет Сурабалдиева и даст показания о том, что водитель врет, и Эркин не убийца ее отца. Но на суде она заявила обратное. Мы все были в шоке. Я так и не поняла, какая здравомыслящая дочь не захочет справедливого возмездия? Ведь, возможно, убийца ее отца сейчас где-то на свободе. Мне интересно: ей является арбак погибшего Сурабалдиева? Есть и еще одно обстоятельство. Мой брат все время, пока шло следствие, находился в стране. Даже тогда, когда его имя связали с группировкой Акматбаева, и всех начали расстреливать. Мы ему предлагали уехать. А он не захотел, сказал, что его совесть чиста, и ему никуда убегать не надо, что делать этого он никогда не будет. Эркин был все это время у себя дома, на Иссык-Куле, у родителей, часто бывал и у меня дома. А его… объявили в розыск! Но, по-моему, розыск - это, когда ищут, так ведь? Эркина никто не искал, его и искать было не надо - он никуда не терялся. Зато его арестовали, как пойманного в результате розыскных мероприятий! Вот как это происходило. В день ареста, 18-го декабря, моему сыну было сорок дней, как родился. Мы по традиции накрыли стол, мама приехала, все ждали Эркина. Я ему позвонила, а он говорит: "Сейчас съезжу в аэропорт, провожу друга и приеду". В аэропорт он поехал прямо из дома, в спортивном костюме и без документов. И его задерживают - оказывается, он был в розыске! Представьте, его так искали, что за все время "розыска" никто ни разу не приехал ни к нему домой, ни ко мне, ближайшей родственнице в Бишкеке, ни к родителям, на Иссык-Куль. Все это - просто нелепость! В самом начале следствия Эркину предложили свидетельствовать против Акматбаева, мол, все равно он уже умер: "Пройдешь у нас по всем этим обвинениям свидетелем, а все "висяки" повесим на группировку Акматбаева". А Эркин, рассказывал, что на это ответил: "Хорошо, я здесь пройду свидетелем, а кем я пройду перед Богом на том свете?". "Ну, тогда сиди по полной катушке". И действительно, Эркина сделали главным обвиняемым. Вы только подумайте, двенадцать эпизодов! В восьми он был оправдан из-за отсутствия доказательств. А в трех делах, в которых его обвинили, все доказательства шаткие. Следствие собрало только уличающие доказательства, а все предоставленные стороной защиты были проигнорированы… - Каковы теперь ваши надежды? - Я уже не верю в наше правосудие, или в какие-то более, или менее честные действия милицейских органов. Но твердо верю, что в один прекрасный день, когда Богу будет угодно, он все рассудит. Тогда все будет правильно - воздастся всем. Наргиза Рыскулова, Агентство журналистских расследований. От редакции: Дело это ещё не прошло все положенные судебные инстанции. Ещё много остаётся вопросов. И мы готовы дать слово всем, кто пожелает высказать свою точку зрения на происходящее. |
|
© J.Janyzak, Kyrgyzstan
|